Следующая остановка – Лондон. Реальные истории из жизни русских эмигрантов последней волны - Елена Отто
Все это уже напоминало сказку про Золушку, и Даша с великим облегчением покидала Лондон, не дожидаясь появления прекрасного принца. Взрослая жизнь оказалась не такой увлекательной, как представлялось.
– Вы не поможете мне добраться до аэропорта утром? – сделала она последнюю попытку обнаружить сердце у хозяйки. – Мой самолет в половине девятого, я боюсь запутаться в метро и не успеть.
– Я бы посоветовала тебе выехать с вечера, дорогая. Так будет надежнее.
Языковая практика
– Ну почему, почему, почему? Ты – такая красивая, такая стройная, такая умница, почему ты не могла выбрать кого-нибудь другого?
– Мам, почему другого? Даби очень нравится мне. Больше других.
– Как может нравиться эта черная образина! Он же как будто из зоопарка! Боже мой, ну что ты в нем нашла?!
– Мам, прекрати истерику, а то я обижусь и положу трубку. Как ты не поймешь, что это мой выбор, и я вижу человека! Разве можно судить по внешности!
Подобные телефонные переговоры ведутся уже неделю. Слезы, вопли, крики. Кидаются обвинения и оскорбления, вешаются трубки, тратятся деньги. Компромисс не обнаруживается. Таня имела неосторожность отправить маме фотографию со своим чернокожим парнем. Они встречаются с Даби уже полгода, она часто говорила о нем маме, но такой реакции не предполагала.
– Ты просто не можешь представить себе последствий! Ты подумала, какими уродами будут твои дети!
– Какие дети, мама! О чем ты! Мы просто встречаемся! Я не собираюсь выходить за него замуж, говорю же тебе!
– И не вздумай привозить его домой! Таня, если ты не расстанешься с ним немедленно, я сойду с ума!
Мама не спит ночами, глотает успокоительные и отчаянно ищет способ образумить дочь. Ей кажется, дочь сошла с ума и не ведает, что творит. Сейчас они просто встречаются, потом Таня непременно забеременеет, и он ее бросит. И Таня привезет этого черного ребенка домой, и это будет позор на весь Нижний Новгород!
Вот только Таня не собирается домой. Ни с ребенком, ни без него. Она уже два с половиной года живет в Лондоне и считает, что пути назад отрезаны. Ей двадцать один год, но она выглядит старше своих лет. Серьезнее рассуждает и ставит перед собой серьезные цели.
– Лондон – очень жесткий город, – говорит она. – Здесь нельзя быть размазней. Нельзя опираться на эмоции, нельзя расслабляться. Если хочешь устроиться здесь – иди напролом, хватайся за любую работу, стучи во все двери, используй любую возможность.
То, что рассчитывать приходится только на самое себя, Таня поняла еще в аэропорту по прилете. Пятерых девчонок из Нижнего Новгорода встретили двое представителей фирмы и, прежде чем везти на квартиру, потребовали депозит по двести фунтов с каждой. Девчонки пытались протестовать, на что им было предложено ночевать в аэропорту и в дальнейшем искать жилье самостоятельно. Пришлось согласиться. Доставив девчонок на квартиру, парни обещали наутро заехать и отвезти их в агентство по трудоустройству, но – что неудивительно – так больше никогда и не появились.
Утром, выйдя на улицу, Таня обнаружила себя в пакистанском квартале: отовсюду слышалась восточная речь и музыка, бродили закутанные женщины и пахло незнакомой едой. На минуту ей показалось, что она вовсе не в Лондоне, а где-то на Ближнем Востоке, и вчерашние встречающие обманули их не только с квартирой, но и со страной. И вот сейчас из-за угла появятся люди и утащат их в какой-нибудь бордель, рассказами о которых пугали еще дома. Но через полдня плутаний по городу они вышли на Тауэрский мост. Почему-то они ему уже не удивились и не обрадовались.
Через неделю с квартиры девчонок выгнали. По счастью, к тому времени они уже смогли сориентироваться, куда устроиться. День, прожитый в Лондоне, стал считаться за неделю, прожитую в России.
За первый год в Лондоне Таня сменила десяток работ и десяток квартир. Ее первый парень оставил ей семьсот фунтов долгов, которые она выплачивала два года, и море неприятных воспоминаний. Какие-то девичьи иллюзии, с которыми она приехала в страну, растаяли без следа. Тогда ей было девятнадцать лет, студентка лингвистического факультета, она приехала с подругой на летние каникулы подучить язык и посмотреть страну. На второй же день встретила парня из Сирии, который представился владельцем кафе и пообещал им работу. Он обещал устроить ее с жильем, познакомить с нужными людьми, оформить необходимые документы. Когда Таня поняла, что у него нет ни кафе, ни связей, она уже была безнадежно влюблена в него. Личная жизнь в России не складывалась, и сейчас она целиком отдалась новому чувству. О возвращении в Россию к началу учебного года уже не шло и речи. Ахмет уезжал, приезжал, пропадал неделями, баловался наркотиками, нигде не работал, но жил на широкую ногу, тратя крупные кредиты. Оформив очередную кредитную карточку на Танино имя, он растворился в толпе, и с тех пор она его больше не видела.
Потом был еще один парень, который бросил ее через несколько месяцев и уехал домой жениться на девушке, которую выбрали родители, потом третий, который забыл сказать, что у него уже есть жена на родине… Расставшись с последним, Таня приняла решение заняться своей жизнью всерьез. В очередной раз продлила студенческую визу, устроилась кассиром в «Теско», переехала с подругой в отдельную квартиру и через несколько месяцев наконец-то встала на ноги. У нее уже есть все необходимые документы, она работает на двух работах, берет сверхурочные – откладывает деньги на учебу. Теперь она бегает по утрам, придерживается раздельного питания и тщательно следит за фигурой. Придирчиво выбирает одежду в магазинах, ищет что-то особенное и совершенно не приемлет английского равнодушия по поводу одежды. Любит подчеркивать фигуру и всегда носит высокие каблуки.
– Ненавижу расслабляться. Когда-то пообещала себе, что, несмотря ни на что, буду всегда следить за собой. И ненакрашенная не пойду даже в булочную. Даже если здесь на это не обращают внимания.
Таня полностью освоилась в новой стране, безоговорочно приняла и ее менталитет, и обычаи. Общаясь со мной, она признается, что говорить по-русски становится все сложнее. Путаешь слова и с трудом находишь русский эквивалент некоторым английским понятиям. Овертаймы, парт-тайм, лендлорд, бойфренд.
– Когда найдешь клинику, обратись сначала в ресепшн.
– Что это? – спрашиваю.
– Что? Ну, что-что… девушка там сидит, записывает всех.
– Регистратура, что ли?
– Ресепшн, – морщится Таня.
У нее уже не осталось русских подруг, она намеренно заводит английские знакомства. Английский, с которым у нее и по приезде не было особенных проблем, сейчас стал родным, и она может часами говорить по телефону на нем. С интересом читает статью в русской газете и сама себе удивляется:
– Как непривычно уже воспринимать русский текст.
– Неужели ты совсем ничего не читаешь? – поражаюсь я.
– Я читаю. Журналы. Книги. Газеты. На английском.
Я молчу. Лингвистический факультет – это все-таки особая каста. Простым смертным не понять. Я твердо принимаю решение никогда в жизни не допустить того, чтобы русский язык стал непривычным. Хорошо выучить чужой язык. Плохо забыть при этом родной.
У Тани серьезные планы, она собирается поступать в университет в Лондоне, чтобы иметь настоящую профессию и не сидеть больше за кассой. Уже выбрана и специальность, и вуз, вот только с деньгами проблема. Жители Великобритании и Евросоюза должны платить тысячу фунтов в год за обучение, а иностранные студенты восемь. Таких денег у Тани нет, и она давно уже подумывает о том, что придется заключить фиктивный брак. Выходить замуж по-настоящему ей не хочется – уж слишком много неприятностей у нее в жизни из-за мужчин.
Сейчас у нее есть Даби, самый порядочный из ее парней.
– Ну и что, что он чернокожий, – удивляется она. – Зато он очень добрый и заботливый. Я могу быть с ним искренней и не бояться, что он меня обидит. По-моему, это самое главное. А мама… мама живет в другом мире и не понимает, что у меня все по-другому.
Шотландская ферма наймет диджея
I am Scottish! Trust me!
